Авторы: Эльзессер А.С., Мандрыкина Л.В., Капустина Т.В., Кадыров Р.В.
Работа выполнена при финансовой поддержке Правительства Приморского края
(проект № 11-06-00241 «Способ диагностики экстремистских тенденций личности
в образовательных учреждениях Приморского края»)
Нельзя не отметить, что при всей многоаспектности и обширности проведенных исследований еще многие свойства и механизмы процесса радикализации недостаточно познаны, что отмечают и сами исследователи [20, 24]. Вслед за сложностями выявления предмета исследования – психологических факторов радикализации, встает вопрос о подборе психологических методик для её оценки. Мы считаем основной проблемой исследования экстремизма чрезмерную прозрачность для респондента формулировок узконаправленных методик, делающих очевидной цель исследования. В данном исследовании используются созданные нами методики, содержащие проективный компонент и позволяющие оценить склонность к экстремизму: анкета Р.В. Кадырова, Т.В. Капустиной, Е.В. Садон, А.С. Эльзессер, «Незаконченные предложения» Д. Сакса и С. Леви в адаптации А.С. Эльзессер. Анкета позволила выявить респондентов с тенденцией к экстремизму, «Незаконченные предложения» – проследить проявления «темной триады». В дополнение к данным методикам были определены индивидуально-психологические характеристики старшеклассников с помощью ИТО Л.Н. Собчик, «Тест агрессивности» Л. Г. Почебут, «Ценностные ориентации» М. Рокича.
Целью настоящего исследования стало изучение индивидуально-психологических характеристик старшеклассников Приморского края, склонных к экстремизму.
Общую выборку исследования представили 79 учащихся 10 и 11 классов образовательных учреждений Владивостока, Уссурийска и Хабаровска в возрасте 16-18 лет. С помощью анкеты выборка была разделена на две группы. Основную группу исследования составили 27 старшеклассников, у которых была обнаружена тенденция к экстремизму: 16 юношей и 11 девушек. Группу сравнения – 52 старшеклассника, у которых не было обнаружено склонности к экстремизму, в эту группу вошли 18 юношей и 34 девушки.
Используемые методики представлены выше, поскольку целесообразно было описать их именно во вводной части настоящей работы. Для статистической обработки использовался непараметрический U-критерий Манна-Уитни. Несмотря на то, что сравниваемые группы имеют разное количество исследуемых, использование данного критерия является возможным, поскольку общее количество респондентов в каждой группе не превышает 60 [5]. Все подсчеты велись в программе Statistica 10.0.
Результаты и их обсуждение
Методика «Индивидуально-типологический опросник» Л.Н. Собчик позволила определить отличия индивидуально-психологических характеристик респондентов. Как видно из таблицы 1, существуют различия в показателях аггравации и ригидности: старшеклассники с тенденцией к экстремизму в большей степени склонны преувеличивать жизненные проблемы и происходящие с ними трудности, они характеризуются большей тугоподвижностью установок [7]. Выраженность аггравации является неблагоприятным фактором, поскольку способна запустить как порочный круг тревожно-депрессивных расстройств, так и способствовать формированию установок о мире как о «неправильном», несправедливом месте [22] на фоне представлений о собственных страданиях [13], что является фактором экстремизма. Преобладание ригидности позволяет говорить о длительности аффекта, которая, при неблагоприятных условиях, может приводить к мстительности; мотивирование «школьными стрелками» расстрела соучеников мотивами мести достаточно распространено.
Таблица 1
Результаты сравнения показателей в основной группе (ОГ) и группе сравнения (ГС) по методике ИТО Л. Н. Собчик
Шкала |
Основная группа / Группа сравнения |
Значения суммы критерия Манна- Уитни, U |
Значения верхних критических точек, Z |
Уровень достоверности |
Аггравация |
27/52 |
417,5 |
2,94 |
0,003 |
Ригидность |
27/52 |
481,0 |
2,28 |
0,022 |
По методике «Тест агрессивности» Л.Г. Почебут не установлено значимых статистических различий у основной группы и группы сравнения. Можно предположить, что агрессия не является ключевым фактором склонности к экстремизму. Многочисленные зарубежные исследования, используя термин «насильственный экстремизм», рассматривают радикализацию как процесс, приводящий в итоге к агрессии, а не агрессию как первопричину экстремизма [23]; более того, результаты исследования N. Shortlandetal. показали «тенденцию, при которой воздействие экстремистской пропаганды снижало уровень агрессии по сравнению с нашей группой сравнения (эффект, который усиливался у людей с низкой агрессивностью и смягчался у тех, у кого агрессивность была высокой)» [21]. Таким образом, агрессия не включается в число психологических факторов радикализации личности. В отношении наших респондентов это может означать, что они находятся в достаточно благоприятной ситуации, в которой склонность к экстремизму не реализуется в насильственных действиях.
Статистический анализ результатов по методике «Ценностные ориентации» М. Рокича с помощью U-критерия Манна-Уитни позволил выявить значимые различия среди терминальных и инструментальных ценностей. Для более детального анализа была подсчитана медиана. Все значения представлены в таблице 2.
Таблица 2
Результаты сравнения показателей в основной группе и группе сравнения по методике «Ценностные ориентации» М. Рокича
Шкала |
Показатели медианы Основная группа / Группа сравнения |
Значения суммы критерия Манна- Уитни, U |
Значения верхних критических точек, Z |
Уровень достоверности |
Здоровье (терминальная ценность) |
11/5 |
366,5 |
2,40 |
0,016 |
Свобода (терминальная ценность) |
5/11 |
391,5 |
2,09 |
0,035 |
Самоконтроль (инструментальная ценность) |
6/9 |
382,5 |
-2,21 |
0,027 |
По результатам статистического анализа выявлено, что для основной группы терминальная ценность «Здоровье» наименее важная, что отличается от показателей группы сравнения. Но при этом у старшеклассников, имеющих тенденцию к экстремизму, ценности «Свобода» и «Самоконтроль» являются более приоритетными, чем у старшеклассников группы сравнения. В целом данное исследование посвящено подросткам с тенденцией к экстремизму, что, вероятно, составляет иную категорию лиц: не работающих в составе группы, не утверждающих какие-либо ценности экстремистской идеологии, не совершающих импульсивных нападений, не сбрасывающих напряжение в драке. Однако описанная картина ценностей хорошо соотносится с общими чертами, отличающими нападения на школы последних лет, совершенные учениками: нападение было тщательно продумано (высокий «Самоконтроль»), окончилось смертью нападавшего или попыткой покончить с собой (низкая ценность «Здоровья»), а также, исходя из наличия костюмов и специфических атрибутов «колумбайнера», провозглашенной цели «развлечься», служило целям самоутверждения («Свобода»).
С помощью методики «Незаконченные предложения» Дж. М. Сакс и С. Леви в адаптации А.С. Эльзессер были получены следующие данные (таблица 3). Большинство респондентов из основной группы получают поддержку родных и близких, что является благоприятным результатом, поскольку повышение социальной адаптации снижает риски открытого, насильственного экстремизма [13]. У старшеклассников, склонных к экстремизму, наблюдаются значимые различия в суждениях о людях и себе: они чаще характеризуют «людей вообще» отрицательно, а себя считают «лучше других».
В целом, самоидентификация старшеклассников, склонных к экстремизму, формируется с нарциссической позиции и на фоне негативных представлений о «людях вообще». Эту черту мы считаем знаковой в проявлении экстремистских тенденций личности, поскольку ведущий идеологический посыл заключается в сочетании обесценивания индивидуальностей и жизней других людей с превознесением себя и своей группы. Так, в случае одиночных школьных экстремистов, репрезентативной группой выступают первые «колумбайнеры». Отметим, что некоторые из респондентов группы «склонных к экстремизму» признают, что готовы применить физическую силу, если их разозлят. С одной стороны, данный ответ не является в полной мере симптоматичным, поскольку, во-первых, не доминирует среди ответов данной группы, во-вторых, не обязательно прямо следует из обесценивания жизни и здоровья окружающих, в-третьих, не отвечает преобладающей ценности данной группы – самоконтролю. Можно предположить, что незаконченное предложение «Если меня разозлить...» выявило только тех старшеклассников, кто и так отличался драчливостью, и потому не видел смысла скрывать аспекты своего поведения. Таким образом, данное предложение не является достаточно эффективным для мониторинга экстремистских тенденций.
Таблица 3
Результаты сравнения данных по методике «Незаконченные предложения»
Стимул (незаконченное предложение) |
Тематика ответов исследуемых |
Количество ответов в основной группе |
Количество ответов в группе сравнения |
Мои близкие стараются... |
Поддержать, помочь, радовать, защитить, сделать жизнь счастливой |
25 из 27 |
52 из 52 |
Стараются навязать мне своё мнение |
2 из 27 |
0 из 52 |
|
Чувства других для меня... |
Важны |
23 из 27 |
52 из 52 |
Ничего не значат или менее важны |
4 из 27 |
0 из 52 |
|
Люди - это... |
Социум и общество |
15 из 27 |
47 из 52 |
Инструмент, зло, зависимые существа, паразиты, не очень хорошие люди |
12 из 27 |
5 из 52 |
|
В сравнении со своими одноклассниками я… |
Лучше, ответственнее |
19 из 27 |
7 из 52 |
Скромнее, ничем не отличаюсь, развиваюсь |
8 из 27 |
45 из 52 |
|
Если меня разозлить... |
Обижусь, разозлюсь, накричу |
21 из 27 |
49 из 52 |
Ударю |
6 из 27 |
3 из 52 |
Также следует детально рассмотреть ответы на некоторые вопросы анкеты, которые позволяют дополнительно охарактеризовать подростков, имеющих тенденцию к экстремизму. Один из вопросов, касался увлечений старших школьников (таблица 4).
Как видно из таблицы 4, старшеклассники, склонные к экстремизму, реже могли назвать какое-либо увлечение, при этом не были упомянуты чтение, театр, саморазвитие и т.п., что показывает низкую включенность большинства респондентов в общественный и культурный досуг. Однако стоит отметить, что компьютерные игры также не были названы – возможно, респонденты не считают их разновидностью хобби, поскольку в вопросе о предпочитаемом жанре компьютерных игр ответы были даны.
Данные о понравившихся книгах, прочитанных за последний год, оказались малоинформативными: обе группы назвали русскую классику, которую проходят в выпускных классах, а также произведения зарубежной прозы 20 века и современной прозы.
Таблица 4
Сравнение ответов на вопросы анкеты, направленной на выявление экстремистских тенденций
Вопрос |
Ответы исследуемых |
Количество ответов в основной группе |
Количество ответов в группе сравнения |
Каковы ваши основные увлечения |
Не назвали увлечение |
10 из 27 |
4 из 52 |
Танцы и творчество |
6 из 27 |
19 из 52 |
|
Спорт |
5 из 27 |
15 из 52 |
|
Компьютерные игры |
5 из 27 |
3 из 52 |
|
Моделирование видеоигр |
1 из 27 |
1 из 52 |
|
Чтение, театр, саморазвитие |
0 из 27 |
10 из 52 |
|
Легко ли испортить вам настроение? |
Да |
15 из 27 |
22 из 52 |
Иногда |
7 из 27 |
13 из 52 |
|
Нет |
5 из 27 |
17 из 52 |
|
Каким бывает ваше настроение чаще всего? |
Обычно хорошее (веселое) |
14 из 27 |
39 из 52 |
Обычно грустное |
5 из 27 |
8 из 52 |
|
Обычно раздраженное |
3 из 27 |
2 из 52 |
|
В последнее время ухудшилось |
5 из 27 |
3 из 52 |
Примечательно, что респонденты, склонные к экстремизму, чаще называли пост апокалиптические произведения, к которым мы условно отнесли «Повелителя мух» о выживании подростков на необитаемом острове, а также «Метро 2033», мангу «Король терний». К книгам о семейных проблемах с благополучным финалом можно отнести «2 дня в апреле». В группе сравнения упомянут только один пост апокалиптический роман («Жизненное пространство»), в остальном респонденты называли книги, способствующие формированию толерантной позиции: «Убить пересмешника», антиутопия «О дивный новый мир», книги о любви «5 языков любви» и своеобразии индивидуального человеческого опыта «Он умел касаться женщин»; позитивно-мотивирующую литературу «НИ СЫ». Будь уверен в своих силах и не позволяй сомнениям мешать тебе двигаться вперед». Представляет интерес, что в основной группе 6 респондентов указали, что не читают книг вовсе. Это обстоятельство говорит о повышенных рисках для данных респондентов, поскольку всё многообразие человеческого опыта, заключенного в художественной литературе, оказывается для них закрыто, отсюда риски занятия не толерантной позиции повышаются [6]. Ответы на данный вопрос могут учитываться при совокупной оценке рисков проявлений экстремизма и в индивидуальной психологической работе.
В основной группе в компьютерные игры играют больше респондентов, нежели из группы сравнения, преимущественно это жанры Shooter и Horror. Среди исследуемых, предпочитающих жанр Horror, можно предположить устойчивую нервную систему, для которой требуется достаточно сильный раздражитель и, возможно, тусклую, обедненную картину эмоциональной жизни. Действительно, предпочтение игр в жанре Shooter встречается только у одного респондента группы сравнения против четырех выборов этого жанра в основной группе, что само по себе не может служить основанием для утверждения склонности к экстремизму. Однако актам вооруженного насилия, совершенных старшеклассниками в отношении одноклассников и учителей, как правило, предшествовали своеобразные виртуальные тренировки, возможность для которых открывают игры данного жанра и их модификации.
Как видно из таблицы 4, большая часть основной группы отмечает неустойчивость настроения (в группе сравнения таких респондентов только половина), среди «склонных к экстремизму» значительно меньше лиц, эмоционально устойчивых к воздействию извне; половина респондентов не может назвать свое обычное настроение хорошим, у нескольких респондентов настроение стало хуже, у некоторых обычно грустное. Таким образом, эмоциональная сфера старшеклассников из группы «склонных к экстремизму» характеризуется лабильностью, у половины респондентов настроение снижено, что характеризует переживание психологического неблагополучия
Таким образом, проведенное исследование позволило сделать следующие выводы:
1.Стратегия противодействия экстремизму в Российской Федерации до 2025 года (утв. Президентом РФ 28.11.2014 № Пр-2753) [Электронный ресурс]. URL: http://www.scrf.gov.ru/security/State/document130/ (дата обращения: 16.01.2021)
2. Стратегия развития молодежи Российской Федерации на период до 2025 года // URL: https://fadm.gov.ru/mediafiles/documents/document/98/ae/98aeadb5-7771-4e5b-a8ee-6e732c5d5e84.pdf (дата обращения: 16.01.2021)
3. Горбунова Н.В., Свешникова Н.О. Психологические особенности лиц, совершающих преступления экстремистской направленности // Научные исследования выпускников факультета психологии СПБГУ. 2013. № 1. С. 67-75.
4. Диль В.А. Тенденции развития современного экстремизма: молодежный и информационный экстремизм //Известия Томского политехнического университета. 2010. Т. 314. № 6. С.167-170.
5. Ермолаев О.Ю. Математическая статистика для психологов: учебник. 7-е изд., стер. М. :ФЛИНТА, 2019. С. 101.
6. Клепцова Е.Ю. Психология и педагогика толерантности: учебное пособие для вузов. М.:Академический проект, 2017. 175 с.
7. Собчик Л.Н. Психология индивидуальности. Теория и практика психодиагностики. М.:Речь, 2008. 624 с.
8. Суходольская Ю.В. Скулшутинг как самостоятельный криминологический феномен //Вестник университета прокуратуры российской федерации. 2020. № 3 (77). С. 117-120.
9. Эльзессер А.С., Капустина Т.В. Проблема диагностических возможностей психологических методик: современное состояние // Психолог. 2019. № 3. С. 1 - 9. DOI: 10.25136/2409-8701.2019.3.30013
10. Юрасова Е.Н. Психологические особенности лиц, склонных к экстремизму, терроризму и ксенофобии // Юридическая психология. 2008. № 4. С. 28.
11. Duspara B., Greitemeyer T. The impact of dark tetrad traits on political orientation and extremism: an analysis in the course of a presidential election // Heliyon. 2017. Vol. 3. № 10. p. 1–10. DOI: 10.1016/j.heliyon.2017.e00425
12. Chabrol H., Bronchain J., Morgades Bamba C. I., Raynal P. The Dark Tetrad and radicalization: personality profiles in young women // Behavioral Sciences of Terrorism and Political Aggression. 2020. Vol. 12. p. 157–168. DOI:1080/19434472.2019.1646301
13. Harpviken A. N. Psychological Vulnerabilities and Extremism Among Western Youth: A Literature Review // Adolescent Research Review. 2020. № 5. p. 1–26. DOI: 10.1007/s40894-019-00108-y
14. Kruglanski A.W., Szumowska E., Kopetz C.H., Vallerand, R.J., Pierro A. On the psychology
of extremism: How motivational imbalance breeds intemperance // Psychological Review. Advance online publication. 2020. DOI: 10.1037/rev0000260
15. Leander N. P. Agostini M., Stroebe W., Kreienkamp J., Spears R., Kuppens T., Van Zomeren M., Otten S., Kruglanski A.W. Frustration-affirmation? Thwarted goals motivate compliance with social norms for violence and nonviolence // Journal of Personality and Social Psychology. Vol. 119. № 2. p. 249-271. DOI: 10.1037/pspa0000190
16. Leander N. P. Stroebe W., Kreienkamp J., Agostini M., Gordijn E., Kruglanski A.W. Mass shootings and the salience of guns as means of compensation for thwarted goals // Journal of Personality and Social Psychology. Vol. 116. № 5. p. 704-723. DOI: 10.1037/pspa0000150
17. Međedović J., Kovačević U. Sadism as a Key Dark Trait in the Link Between Football Fandom and Criminal Attitudes // Journal of Individual Differences. 2021. № 42. p. 9–18. DOI: 10.1027/1614-0001/a000325
18. Moss J., O'Connor P.J., The Dark Triad traits predict authoritarian political correctness and alt-right attitudes // Heliyon. 2020. Vol. 6. № 7. p. 1-4. DOI: 10.1016/j.heliyon.2020.e04453.
19. Paulhus D. L. The dark tetrad of personality // Encyclopedia of personality and individual differences / eds. V. Zeigler-Hill, T. Shackleford: SpringerLink 2016, pp. 1-6, 10.1007/978-3-319- 28099-8_1059-1
20. Pavlović T., Wertag A. Proviolence as a mediator in the relationship between the dark personality traits and support for extremism // Personality and Individual Differences. 2021. Vol. 168. p. 1-6. DOI: 10.1016/j.paid.2020.110374
21. Shortland N., Nader E., Imperillo N., Ross K., Dmello, J. The Interaction of Extremist Propaganda and Anger as Predictors of Violent Responses // Journal of Interpersonal Violence. 2017. p. 1-21. 088626051774759. DOI:10.1177/0886260517747599
22. Stankov, L., Saucier G., KneŽević G. Militant extremist mind-set: proviolence, vile world, and divine power. Psychol. Assess. 2010. № 22. p. 70-86. DOI: 10.1037/a0016925
23. Trip S., Bora C.H., Marian M., Halmajan A., Drugas M.I. Psychological Mechanisms Involved in Radicalization and Extremism. A Rational Emotive Behavioral Conceptualization // Frontiers in Psychology. 2019. p. 1-8. DOI:10.3389/fpsyg.2019.00437
24. Trip S., Marian M., Halmajan A., Drugas M.I., Bora C.H., Roseanu G. Irrational Beliefs and Personality Traits as Psychological Mechanisms Underlying the Adolescents' Extremist Mind-Set //
Frontiers in Psychology. 2019. Vol. 10. p. 1–12. DOI: 10.3389/fpsyg.2019.01184