А. Б. Максимович, Р. В. Кадыров Тихоокеанский государственный медицинский университет, Владивосток, е-mail: maksimovichanna96@gmail.com, rusl-kad@yandex.ru

    В статье говорится об определении тревожных и депрессивных реакций и значимости их исследования в общем и в частности у молодого населения, к которым относятся в первую очередь студенты. Приведены статистические данные по тревожным и депрессивным реакциям среди студентов. Описана специфика половых различий, где у женщин значительно выше показатели по шкалам тревоги и депрессии Бека. Также выявлено, что у лиц, употребляющих табачные изделия, выше данные по этим шкалам в сравнении со студентами, которые не курят. Сделан вывод о необходимости проведения психопрофилактических и коррекционных работ по предотвращению возможного развития расстройств тревожного и депрессивного спектра.

   В настоящий момент наблюдается достаточно высокий уровень распространенности тревожных и депрессивных расстройств среди населения. Так, по данным ВОЗ с 1990 до 2013 г. распространенность тревожных расстройств увеличилась на 42 %, а депрессивных - на 54 %, за 2015 г. депрессия наблюдалась у 4,4 % населения, а по результатам других кросс-национальных исследований этот процент варьируется от 1,5 до 19 % при среднем показателе в 9,2 % [13; 14].

      В среднем тревожные расстройства встречаются у 6,6 % населения, а согласно другим исследованиям показатели распространенности социального и генерализованного тревожных расстройств варьируются от 0,6 до 7,9 % для первого и от 0,2 до 4,3 % - для второго соответственно [10]. Также стоит отметить, что часто наблюдаются явные признаки тревожного и депрессивного расстройств, сходна динамика протекания переживаний, которые беспокоят личность и субъективно мешают нормальному существованию, но они не достаточно выражены для постановки диагноза заболевания. Этими проявлениями могут быть: преимущественно сниженный фон настроения, субъективно личностью оцениваемое состояние как депрессивное, ситуативная и личностная тревожность, чувство неспособности справляться с повседневными делами, снижение продуктивности деятельности, активности личности, сложности в планировании будущего, возможно непринятие реальности и др. Тревога же определяется как состояние внутреннего беспокойства, невозможности решить что-либо, определенный уровень волнения по поводу исхода тех или иных действий человека, а также внутренний страх без конкретного явления, вызывающего его [3]. Такие проявления и стоит отнести в категорию тревожных и депрессивных реакций, т. е. сами по себе тревожность и депрессивность, как их принято называть, которые в МКБ10 являются следствием эмоционального дистресса и входят в категорию F43.2 Расстройства приспособительных реакций [4]. Проявления данных реакций встречаются достаточно часто и при затяжном стрессогенном воздействии, определенных личностных особенностях или иных сопутствующих дезадаптации факторах могут привести к развитию расстройств тревожного или депрессивного спектра. Необходимо отменить, что в настоящее время большая часть психологических исследований чаще освещает проблему тревожных и депрессивных расстройств и наиболее общих изменений в эмоциональном состоянии, а депрессивные и тревожные реакции как категории не являются основным предметом изучения и акцент на них делается не часто, в особенности при описании в МКБ-10 [2].

      Также по данным зарубежных исследований 75 % манифестации психических расстройств приходится на возраст от 18 до 24 лет [14]. Из чего следует, что данная возрастная группа является наиболее неустойчивой и чувствительной к стрессовому воздействию. Это может обусловливаться еще не в полной мере сформированной психикой, недостаточной ее устойчивостью, при этом повышением уровня ответственности в связи с взрослением и началом самостоятельной жизни. Именно данная возрастная категория состоит из превалирующего большинства студентов. И помимо возрастающего уровня социальной ответственности возрастает и степень воздействия стрессогенных факторов во время осуществления образовательного процесса [1]. Стоит отметить, что наблюдается рост заболеваемости студентов в общем, и в частности 30 % из них занимают нервно-психические заболевания. И из них на расстройства аффективной сферы приходится 20–30 %, а на расстройства адаптации — 14,5–21 %. Описывая уровень адаптации, необходимо сказать, что удовлетворительная наблюдается у 22 %, напряжение механизмов — у 33 %, неудовлетворительный уровень — у 41 % и срыв адаптационных механизмов — у 4 % студентов [9]. Все вышеизложенное обусловливает необходимость изучения проявления тревожных и депрессивных реакций у студентов вузов.

    Цель исследования: описать тревожные и депрессивные реакции среди студентов и их проявления в зависимости от пола и употребления табачных изделий.

   Материалы и методы: шкала тревоги Бека, шкала депрессии Бека в адаптации Н. В. Тарабриной [5; 11]. Для статистической обработки использовался непараметрический U-критерий Манна-Уитни при уровне значимости < 0,05.

    Выборка: основную группу данного исследования составили 211 студентов различных специальностей ФГБОУ ВО ТГМУ и ФГБОУ ВО ДВФУ в возрасте от 18 до 25 лет, из них 151 — женского пола, 60 — мужского, 55 студентов, употребляющих табачные изделия, и 156 — нет.

     Согласно результатам исследования, говоря о встречаемости депрессии, стоит отметить, что нормальный уровень по шкале депрессии Бека отмечается у 107 студентов из 211, что соответствует 50,7 %, т. е. только у половины исследуемых не наблюдаются симптомы и признаки депрессии или депрессивных реакций. К проявлению депрессивных реакций, скорее, можно отнести легкую и умеренную депрессию по Беку, поскольку выраженность признаков не достигает высокого уровня, и где на легкую приходится 53 исследуемых, что соответствует 25,1 %, и на умеренную — 18, что соответствует 8,5 %. С признаками выраженной депрессии — 26 человек (12,3 %) и с тяжелой — 7 (3,3 %).

     По результатам шкалы тревоги Бека с нормальным, легким уровнем тревоги из всей выборки — 105 человек (49,8 %), со средней степенью, т. е., скорее, с проявлениями тревожных реакций, наблюдается у 89 студентов (42,2 %), а с высокой степенью — у 17 (8 %).

   Отмечая различия показателей тревоги и депрессии по половому признаку, необходимо сказать, что уровень тревожности и депрессивности у лиц женского пола значительно выше, чем у мужского ( см. табл.). Эти данные подтверждаются исследованиями, где отмечается, что распространенность и выраженность, к примеру, депрессии у женщин выше, чем у мужчин, а именно: у женщин — 5,1 %, у мужчин — 3,6 % частоты заболевания [10; 13; 15].

   Так, согласно исследованиям описана конституциональная предрасположенность женщин к возникновению тревожных реакций, связанная с ипохондрией и астенизацией. Также у женщин наблюдается низкий уровень вытеснения как защитной реакции, повышенный уровень внимания к негативным аспектам жизни, стремление к удерживанию даже несущественного и желание предвосхищать события, что может обусловливать проявление депрессивных реакций [8]. По уровню выраженности депрессии по шкале Бека различия могут объясняться еще с нескольких точек зрения. Во-первых, это связь эмоционального фона с нейроэндокринной системой, которая обеспечивает цикличность менструально-генеративной функции, также отмечается, что именно во время предменструального синдрома и проявляются первые признаки, в частности, эндогенных депрессивных расстройств еще до манифестации заболевания. При этом исследования, связывающие гормоны и депрессию, не дают однозначных результатов [6; 7]. Во-вторых, есть исследования, которые связывают такие различия с системой обратного захвата серотонина. У женского пола выше количество серотониновых рецепторов, но меньше белка, переносящего серотонин в клетки. У мужчин больше свободного серотонина, уменьшающего отрицательные последствия стрессогенных воздействий [7]. В-третьих, на женщин могут оказывать влияние социально-экономические условия, в особенности положение и роль женщины в обществе и семье, где часто она находится в угнетаемой позиции [7]. Стоит отметить, если согласно некоторым данным распространенность классической депрессии примерно равна у обоих полов, то депрессия с тревожными симптомами и соматическими реакциями встречается практически в два раза чаще у женщин [10].

     Также значимые различия в уровне тревоги и депрессии наблюдаются у лиц, которые употребляют и не употребляют табачные изделия, при более высоких показателях по шкалам тревожности и депрессивности Бека у первых (см. табл.).

 Сравнительный анализ показателей тревожности и депрессивности у студентов вуза и их проявление в зависимости от пола и употребления табачных изделий 

     Многие зарубежные исследователи связывают курение и психические расстройства, в частности тревожного и депрессивного спектра. В особенности отмечают увеличение потребляемого табака в зависимости от тяжести заболевания. Существует несколько теорий, объясняющих такую зависимость. Во-первых, сигареты могут использоваться по типу самолечения для создания субъективного ощущения облегчения симптоматики тревожного и депрессивного реагирования. В данном случае речь идет о том, что именно сами реакции приводят к табакокурению. В противопоставление данной версии есть обратная, вторая, которая заключается в предположении о том, что вещества, которые попадают в организм при курении, влияют на нервную систему, тем самым повышая чувствительность к стрессогенным воздействиям. К примеру, исследования на животных демонстрируют, что при длительном употреблении никотина происходит нарушение гипоталамо-гипофизарной системы и функции надпочечников, что приводит к повышению секреции кортизола, известного как гормон стресса, и влияет на нарушение и других систем, отвечающих за регулирование реакции на стресс [12]. А если вспомнить, что тревожные и депрессивные реакции являются следствием стрессорного воздействия, то можно сделать вывод, что курение влияет на развитие данных реакций и является следствием их развития, с течением времени только ухудшающим симптоматику. То есть здесь можно говорить о двухсторонней корреляции.

     Таким образом, согласно результатам проведенного исследования у половины исследуемых студентов по большей части наблюдаются признаки депрессивных и тревожных реакций значительной выраженности и возможных тревожного и депрессивного расстройств в меньшей степени. Также выявлена взаимосвязь между полом, где у женского пола выраженность признаков и связь между употреблением табачных изделий и их проявлением выше, чем у мужского пола. Исходя из этого, необходимо обратить внимание на психопрофилактическую и коррекционную работу по предотвращению развития расстройств тревожного и депрессивного спектра, направленную на психологическую коррекцию уже возникших реакций, в особенности, в группах большего риска, а именно у лиц, употребляющих табачные изделия.

Список литературы

1. Аветисян Р. Р. Влияние стресса на здоровье личности студента // Глобальный научный потенциал. 2015. № 8 (53). С. 7–9.
2. Капустина Т. В., Кадыров Р. В. «Образ-Я» у людей с депрессивными реакциями // Российская наука и образование сегодня: проблемы и перспективы. 2018. № 1 (20). C. 14–16.
3. Малкова Е. Е. Семантико-этимологический анализ понятия и термина «тревога» при использовании его в современной отечественной и зарубежной психологии // Вестник Южно-Урал. гос. ун-та. Сер. Психология. 2011. № 42 (259). С. 25–29.
4. Международная классификация болезней (10-й пересмотр). Клинические описания и указания по диагностике / под ред. Ю. Л. Нуллер и С. Ю. Циркина. Киев: Сфера, 2005. 307 с.
5. Тарабрина Н. В. Практикум по психологии посттравматического стресса. СПб.: Питер, 2001. 272 с.
6. Тювина Н. А. Депрессии у женщин. М.: Сервье, 2006. 32 с.
7. Тювина Н. А., Балабанова В. В., Воронина Е. О. Гендерные особенности депрессивных расстройств у женщин // Неврология, нейропсихиатрия, психосоматика. 2015. № 7 (2). С. 75–79.
8. Хроменкова Ю. Ю., Корсак В. О. Психофизиологические предпосылки склонности к депрессии у мужчин и женщин / Ю. Ю. Хроменкова, В. О. Корсак [и др.] // Бюллетень медицинских интернетконференций. 2015. Т. 5. № 5. С. 741.
9. Шифнер Н. А., Бобров А. И., Кулыгина М. А. Клинические особенности и варианты расстройств адаптации у студентов // Вестник психиатрии и психологии Чувашии. 2012. № 8. С. 43–61.
10. Bandelow B., Michaelis S. Epidemiology of anxiety disorders in the 21st century // Dialogues Clin Neurosci. 2015. № Sep. 17 (3). P. 327–335.
11. Beck A. T., Epstein N., Brown G., & Steer R. A. An inventory for measuring clinical anxiety: Psychometric properties // Journal of Consulting and Clinical Psychology. 1988. № 56. P. 893–897.
12. Fluharty M., Taylor A. E., Grabski M., Munafò M. R. The Association of Cigarette Smoking With Depression and Anxiety: A Systematic Review // Nicotine Tob Res. 2017. № Jun. 19 (1). P. 3–13.
13. Kessler R. C., Bromet E. J. The epidemiology of depression across cultures // Annu Rev Public Health. 2013. № 34. P. 119–138.
14. Rasing S. P. A., Creemers D. H. M., Janssens J. M. A. M., Scholte R. H. J. Depression and Anxiety Prevention Based on Cognitive Behavioral Therapy for At-Risk Adolescents: A Meta-Analytic Review // Frontiers in Psychology. 2017. № 8:1066. URL: https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC5487592/ (дата обращения: 10.10.2018).
15. Silverstein B. Gender difference in the prevalence of clinical depression: the role played by depression associated with somatic symptoms // Am J Psychiatry. 1999. № Mar. 156 (3). P. 480–482.